Владимир Ильин - повелитель миражей. черновик [СИ]

  Воздух загудел от напряжения, словно под линиями высоковольтных передач.

  - Нет, - улыбнулся старый враг и не подумал сдвинуться с места, - Но можешь напасть на меня, на родовых землях Хейга, первым. Ну же, я жду, - и недобро ощерился.

  - Вы сдали эти земли на сотню лет, - на мгновение Кента слегка растерялся, но только на мгновение.

  - Мы отдали земли за этими стенами, - уточнил охранник, показывая на трехметровую преграду, - А я стою на тонкой зеленой полосе родной земли, - он указан на метровое расстояние от дороги до стен, - Потому тебе придется пройти по ней, чтобы добраться до семьи парня. И я этого не допущу.

  - Этой мой человек! И не тебе указывать, что мне делать! - не сдержался старик и перешел на крик.

  - Ты потерял право ему покровительствовать. Трижды не смог защитить. Отказал в просьбе. Но плату принял сполна, - осуждающе покачал головой Хейга, - Договор расторгнут.

  - Думаешь, тебе все позволено? Ничего, придет время и... - прорычал было Кента, но был невежливо прерван.

  - Сомневаюсь. Лисы - плохие воины, это каждый знает, - непонятно сказал охранник и победно улыбнулся в спину обозленного старика, шагнувшего прочь.

  ***

  Через день после приезда Березина с Урала.

  - Он вернулся, господин, - в уверенной фигуре и властном взгляде вряд ли кто смог опознать того нелепого 'Громилу', что суетился возле другого нелепого персонажа - бойкого старичка с тросточкой.

  Ныне этот старик смотрелся совсем иначе. Квинтэссенция власти, ее концентрация в каждом плавном движении усохшего тела.

  Одна правда была в том представлении - он был действительно болен. Говоря проще, он умирал.

  Кожа стянула череп страшной маской, глаза выцвели, но умирающий клещами цеплялся за жизнь. Умирать не хотелось, особенно сейчас - на пике могущества и власти.

  - Маска с ним? - шепнул он громиле.

  - Нет, - покачал тот головой, - В доме тоже нет. Господин... а если маски и не было никогда?

  - Баронесса Амилла Фон Лютвиц, родилась в тысяча четырехсот тридцать втором году. Объявлена пропавшей без вести после поездки в Россию, согласно родовой записи в тысяча четырехсот пятьдесят седьмом. В Тысяча пятьсот двадцатом году некая Амилла выходит за Вячеслава Березина, чудом спасшегося из окружения, - непослушные губы старика пересохли от короткого монолога, - Дай воды.

  - Господин, а если это другая Амилла? - 'громила' осторожно поднес бокал к губам старика.

  - Быть может и так, - выдохнул старец и откинулся на подушку, - Значит, все зря.

  - Зато мы лишили Кояма будущего мастера, - улыбнулся адъютант, - Мне передали запись, вас она порадует. У Кенты такое лицо - сердцу тепло.

  - Да, забавно получилось, - слегка улыбнулся глава рода, в душе горько переживая неудачу с маской. А ведь была надежда...,

  - Он даже сейчас не понимает, что потерял, - продолжил громила, - А мы всего-то подчистили записи полиции.

  - Как жаль, что мне его не пережить, - закрыл глаза старец, чтобы больше их не открыть.

  Громила осторожно слил содержимое стакана во флягу, спрятал ее в карман и тщательно протер бокал перед тем, как поставить на стол.

  Еще один препарат - и из глаз выкатилась одинокая слезинка, а за ней вторая.

  - Медики! - взревел трубный голос, и тут же в двери вломился десяток профессионалов, что терпеливо дожидались вызова.

  Громила знал, что уже поздно. Вскрытие и анализы покажут обычную картину смерти от старости - почетную, если вспомнить сколько войн прошел умерший.

  Бессмертие - слишком лакомая цель, чтобы отдавать другому. Пацан скорее всего не знает, где маска, но быть может, его клан невольно даст подсказку? Надо выждать год и продолжить поиски.

  - Господин! - массивное тело бухнулось на колени и прижало к голове холодеющую руку, - Не оставляйте нас, господин!

  The End.